"Я считаю себя патриотом своей страны. В моем лексиконе нет и не будет слова “ватники”. Люди, которые придерживаются других политических взглядов, не враги для меня. Я люблю людей, которые здесь живут, несмотря на то, что сейчас они заблуждаются, слабы и напуганы. Они страдают так же и я, может, и не потому что они несвободны, может, они даже не понимают, что такое свобода. У них низкий уровень образования, нет времени вникать в политические вопросы и думать самостоятельно, но все они заслуживают лучшей жизни. Я редко слышу от людей, с которыми мы разговариваем во время агитации, что они довольны жизнью в России. Даже полицейские критикуют ситуацию в стране. Люди выбирают Путина, потому что не верят, что в России можно что-то изменить. Но опыт других стран показывает, что нации меняются, люди меняются. И я сейчас пытаюсь доказать, что перемены возможны. Но и за перемены и свободу нужно бороться. Я не отношусь к Навальному как к вождю. Я вижу, что и другие координаторы не подверженые духу вождизма. Иногда я сама критически отношусь к Алексею Навальному. Но сейчас он один. Сейчас Навальный единственная возможность добиться перемен. И я решила, что я обязана его поддержать"
Подробности:
https://www.svoboda.org/a/28862660.htmlЯ хочу жить в России, но не могу и не буду идти на компромиссы со своей совестью. Я надеюсь, что Навальный сможет создать условия, когда архитектору, судье или журналисту не придется идти против своих убеждений, врать, нарушать закон и профессиональную этику. А еще я уверена, что нет ничего важнее свободы. Никакие международные победы, экономическая стабильность не стоят выше права человека на свободу. Впрочем, и победы у нас иллюзорны, и экономика рушится на глазах. Я много интересуюсь темой сталинских репрессий. Мы с друзьями проводим в Тамбове каждый год акцию “Возвращение имен”. Я задумываюсь о параллелях между временем сталинских репрессий и сегодняшним днем. Я не хочу сказать, что сейчас 37 год, но грань очень тонкая. Важно сделать все возможное, чтобы не переступить ее. Например, пять лет назад я не могла представить, что меня посадят за пикет. В 2012 году я была заявителем митинга против политических преследований осужденных по делу 6 мая. Нам согласовали митинг, мы постояли и ушли. Сейчас местная власть говорит, что политических преследований нет. Шаг за шагом мы переходим эту грань. Мой прадед Петр Никитич Буданцев был репрессирован в 1949 году, после войны. Он не пошел на субботник, который устраивал колхоз. Прадед объяснил соседу, что ему некогда ходить на субботники, нужно успеть до наступления холодов крышу положить, и нелестно отозвался о председателе колхоза. Сосед донес на прадеда. А Петр Никитич и так был в черных списках, потому что он попал в плен во время войны. Прадеду дали пятнадцать лет лагерей. Он вернулся раньше, после смерти Сталина. Но прадед потерял здоровье в лагере и вскоре после освобождения умер. Я не хочу, чтобы дошло до лагерей. Не знаю, как этого не допустить. Но я участвую в кампании Навального, чтобы мне потом не было стыдно.
– Вы готовы заплатить своей свободой здесь и сейчас за свободу для других в неопределенном будущем?
ru/u13/photoE331/20475121104-0/original.jpg)
